4. Участие в проекте преобразования сената

Сенат давно утратил свое первоначальное значение. Дмитриев, бывший обер-прокурором при Павле, говорит, что особенно в бытность Куракина генерал-прокурором сенат был потрясен в своем основании; внимание правительства всего более обращено было на скорость в производстве дел, для чего, по словам Сперанского, положено было переменить прежнее правило единогласных решений и ввести новое, на простом большинстве голосов основанное. Кроме того, сенат был унижен преобладанием генерал-прокурорской власти, что Завадовский называл «его порабощением». Выше было уже упомянуто, как поступил Беклешов с мнением Державина по делу об опеке Колтовский. Державин, лично принеся на то государю жалобу, спросил, на каком основании угодно его величеству оставить сенат. «Ежели, — прибавил он, — генерал-прокурор будет так самовластно поступать, то нечего сенаторам делать, и я всеподданнейше прошу меня из службы уволить». Александр обещал вникнуть в дело, и через несколько дней последовал указ (5-го июня 1801 г.), которым сенату повелено подать мнение об определении его прав и обязанностей.

Вскоре после этого указа, встреченного обществом с большим сочувствием, возник неофициальный комитет, состоявший, под председательством императора, из четырех приближенных к нему лиц: графа Кочубея, Н.Н. Новосильцева, графов Строганова и Чарторийского. Из протоколов этого комитета, веденных Строгановым, видно, что уже в первом заседании его, бывшем 24-го июня, государь «выразил нетерпение перейти прямо к административному отделу и начал говорить о сенате». На первый случай определено было составить настоящую картину сената и поручить эту работу графу Завадовскому, который в самом начале царствования вызван был из деревни после полуторагодового отсутствия и тотчас же посажен в совет и в сенат. Во все продолжение второй половины 1801 года внимание неофициального комитета разделялось главным образом между предположениями о преобразовании сената и крестьянским вопросом. В заседании 5-го августа уже рассматривался доклад сената о восстановлении его прав, основанный преимущественно на мнении Завадовского.

На этот проект «Начертания прав и обязанностей сената» поручено было всем сенаторам представить свои замечания. Эти замечания, а в числе их и записка Державина, внесены были в неофициальный комитет. В докладе о том Новосильцев, выбрав из отдельных мнений что было в них лучшего, предложил слить все это вместе, чтобы составить общее законоположение. При этом Новосильцев держался той основной мысли, что, руководствуясь началами Петра Великого, не следует обращать сенат в законодательное учреждение, а достаточно предоставить ему власть судебную. В заключение он находил, что государь мог утвердить доклад, пополнив его из мнений гр. Воронцова и Державина.

Сущность мнения Державина состояла в том, что он считал нужным согласить организацию сената с учреждением о губерниях, и так как в основание этого последнего положено было разделение власти на четыре отрасли: 1) законодательную; 2) судебную; 3) исполнительную и 4) сберегательную (прокурорскую), то он полагал и в сенате разграничить эти четыре власти, с тем «чтобы лица, которым они присвоены будут, имели свободный доступ к монарху по делам, управлению их вверенным...

Петр Великий, по частым своим отлучкам и великим занятиям, не имел времени в точности определить права сената, а по тогдашним простым нравам будучи со всеми в свободном и личном обращении, не имел, может быть, и нужды разделить эти власти и назначить для каждой особые к себе пути, кроме одной власти сберегательной (в лице генерал-прокурора). После Петра эта власть, по праву начальства своего над канцеляриею сената, имея в период императриц исключительный доступ к престолу, вместила в себе все другие власти».

На ошибочность этого взгляда, как и на другие слабые стороны проекта Державина, в юридической литературе уже обращено было внимание: во время кабинета и верховного тайного совета никак не могла усилиться власть генерал-прокурора. Из предыдущего мы уже знаем, что чрезвычайное расширение этой власти началось только при Екатерине II. При обсуждении проекта Державина не надо, однако, терять из виду, что излагаемые им мысли о разделении властей и приурочении устройства сената к губернскому управлению первоначально принадлежат этой гениальной монархине. В черновом письме своем к Сперанскому о новом преобразовании сената Державин говорит: «Императрица видела, что организация Петра Великого, на которой сенат был основан, не соответствует ее организации средних и нижних мест... Много раз изволила говорить о желании ее образовать сенат согласно ее учреждению о губерниях; но войны и прочие политические обстоятельства препятствовали ей приняться за сей важный труд. Наконец, в последние годы своей жизни принялась было, но смерть великие ее намерения пресекла». Эти слова Державина вполне подтверждаются свидетельством Сперанского в его записке о наших государственных установлениях. «Из оставшихся после императрицы Екатерины бумаг, — говорит он, — видно, что около 1781 года, т. е. пять лет спустя после введения учреждения о губерниях, ее величество помышляла уже о преобразовании сената. Труд сей, занимавший внимание ее много лет, доведен был почти до совершения. Мысль государыни состояла, кратко, в следующем: устроить сенат на тех же главных началах и с тем же в роде дел разделением, как устроено губернское управление: 1-й департамент сената должен был соответствовать губернскому правлению; 2-й — казенной палате; прочие — палатам уголовной и гражданской. Для дел важнейших полагаемо было устроить в сенате верховный уголовный и верховный совестный суд».

Потому ли что императору Александру известен был источник мыслей Державина, или по самому существу своему, — но мнение его более всех других понравилось государю, и ему приказано было составить на этом основании проект организации сената. 5-го августа 1801 г. в протоколе неофициального комитета, между прочим, записано: «По прочтении донесения Новосильцева его величество спросил: не лучше ли отложить решение этого дела, пока Державин представит обещанное им объяснение относительно организации сената». — «Мы думали иначе. — продолжает Строганов. — После мнения Державина, представленного письменно в сенат им самим, где он предлагает весьма-ошибочно разделение властей, нельзя ничего ожидать от его ложных идей. Новосильцев был принужден распространиться об истинных началах раздела властей, которые Державин думал соединить в сенате. Впрочем, как составление указа на основании доклада требовало некоторого времени, то предложили императору, чтобы Трощинский занялся этим делом, а между тем могла явиться и работа Державина». Что она действительно была вскоре представлена, видно из дальнейших протоколов комитета. Но до нас этот окончательный проект Державина в полном виде своем не дошел: содержание его известно нам частью из поданного прежде «мнения» Державина, частью из его записок, в которых, впрочем, сущность проекта изложена довольно сбивчиво. «Состав сей организации, — говорит Державин, — был самый простой»; сенат должен был состоять из двух частей: правительствующего и судебного сената. Первый в проекте назывался еще имперским правлением. В обеих частях предполагалось по 3 отдела, именно:

— в 1-й части: исполнительный департамент, или благочиния (отвечал бы губ. правлению); далее в той же части: хозяйственный департамент, или казенное управление, финансы (отвечал бы каз. палате); и призрение, или воспитание народное (отвечал бы приказам общественного призрения);

— во 2-й части: гражданский, уголовный и межевой департаменты.

Каждый из департаментов должен был состоять под надзором особого министра: первый — под надзором министра внутренних дел, второй — министра финансов; третий — министра просвещения; три остальные — министра юстиции или генерал-прокурора. На каждом министре лежала бы обязанность заботиться об исправности и усовершенствовании своей части при содействии сената, и все власти из министерств стекались бы к общему их центру — государю, при посредстве генерал-прокурора. В случае разногласия, каждые три департамента составляли бы из себя общее собрание, и единогласные решения их были бы равносильны.

Этот проект Державина, возбудивший в свое время разные толки, сделался известен под именем его конституции, или кортесов. На обертке первого мнения Державина, рукою неизвестного, в архиве сената написана была следующая заметка: «Трое ходили тогда с конституциями в кармане: Державин, кн. Платон Зубов со своим изобретением и гр. Никита Петрович Панин с конституцией) английскою, переделанной на русские нравы и обычаи. Новосильцеву стоило большого труда наблюдать за царем, чтобы он не подписал какого-либо из проектов». Есть известие, что с подобным планом в то время носился также адмирал Мордвинов. Кроме Державина, князь Пл. Зубов представил особый проект преобразования сената, отличавшийся тем, что в нем предполагалось обратить сенат в законодательное собрание. Государь, сочувствуя идеям обоих, приказал Трощинскому при составлении нового доклада принять и их в соображение. Но молодые сотрудники Александра представили ему, что они считают нужным отступить от этих двух проектов. Однако во время последующих рассуждений государь не раз возвращался к этим проектам. Когда зашла речь о способе замещения должностей по герольдии, то император прочел проект Державина, по мнению которого надлежало избирать для этого кандидатов из лиц первых четырех классов и предоставлять в каждом уезде выбор дворянам первых восьми классов, а потом уже назначать сенаторов из общего списка кандидатов. Но это предположение было отвергнуто, во-первых, потому что лица первых четырех классов не могут быть достаточно известны избирателям, а во-вторых, дворянские выборы у нас всегда много зависят от губернаторов. Заметим, однако, что первоначально сам государь склонялся в пользу такого способа избрания сенаторов, и что его предлагал также Мордвинов в написанном им мнении. В одном из первых заседаний комитета Александр высказал мысль, что каждый губернатор должен бы от себя представлять двух кандидатов для составления общего списка лиц достойных избрания в сенаторы.

Наконец, после долгих прений в неофициальном комитете составленные Новосильцевом проекты указов о правах и обязанностях сената переданы были в совет; там некоторыми из членов были поданы особые мнения, по соображении которых и издан указ 8 сентября 1802 года. На основании этого указа сенат должен был составлять верховное в империи место, которому подчинялись все другие присутственные места. Как хранитель законов он «обязан заботиться о повсеместном соблюдении правосудия, для чего и сами министры представляют ему свои отчеты (постановление, не совсем нравившееся государю). Если бы по общим государственным делам существовал указ, сопряженный с великими неудобствами в исполнении, то сенат имеет право представлять о том императору. По всем судебным делам сенат становится последнею инстанциею. Генерал-прокурор и прокуроры сохраняют прежние свои права и обязанности, и в случае несогласия генерал-прокурора с общим собранием от сената может являться к государю депутация. Таким образом, в главных частях утверждено было составленное самим сенатом начертание его прав и обязанностей. Один из современных нам писателей заметил, что мнение Державина не вошло в представление сената, но это было естественным последствием того, что первое, как видно из самого начала его, составлено после проекта начертания, на который, говорит Державин, «каждому из нас поручено представить свои замечания». Напротив того, сравнение указа с предположениями, высказанными в мнении Державина, показывает, что некоторые из них приняты были в соображение. Так он предлагал, «чтобы приговоры общего собрания печатались во всеобщее сведение, с одной стороны для того, чтобы приобрести ими в государстве более доверенности, а с другой, чтобы они были средством для приучения молодых людей к познанию законов и применению их, между тем как теперь гниют таковые приговоры в архивах, не принося никакой пользы обществу. Бояться пересудов, если дела решены справедливо, было бы малодушием или гордостью; надобно только сенату быть сенатом. Мечта ужаса от просвещения народного тотчас исчезнет». В указе (пункт 22) читаем: «публиковать ежемесячно о делах решенных, означая вкратце, в чью пользу или каким образом решены». Припомним, что Державин и в бытность свою губернатором в Тамбове первый ввел там обнародование правительственных распоряжений путем печати.

Далее, постановления (в пунктах 21, 23 и 24 указа) о введении открытых настольных реестров и кратких записок из дел, а также о том, чтобы самые дела лежали на столах до их слушания, — эти постановления состоялись также согласно с положительно выраженными требованиями в мнении Державина. Свою благодарность за составленный им проект государь выразил пожалованием ему при коронации ордена Александра Невского.