Работа с прошениями на имя монарха и прочие министерские дела

Будучи министром юстиции и генерал-прокурором, Державин рассматривал дела по прошениям и жалобам, поступавшим на имя монарха через службу его статс-секретарей. В царствование бабушки Александра он и сам занимался приёмом таких прошений и оформлением по ним справок и докладов. По правилам статс-секретарь для решения поступивших обращений передавал их на рассмотрение профильным государственным чиновникам. Те, в свою очередь, или готовили отзывы по ним, или передавали для дальнейшего выяснения деталей нижестоявшим инстанциям и подчинённым.

В тот период статс-секретарём был М.Н. Муравьёв, позже ставший замминистра просвещения и попечителем Московского императорского университета. В бумагах канцелярии Муравьёва сохранились письма его как статс-секретаря и его адресатов относительно рассмотрения подаваемых прошений на имя монарха. Нами было обнаружено шесть писем и записок Державина, в которых обсуждались дела заявителей. Они, хоть и фрагментарно, но дают представление о характере и содержании каждодневной работы Державина в министерстве и Сенате.

Так, в середине июля 1803 г. Державин отвечал на просьбу Муравьёва о предоставлении справки о службе князя Волконского, который просил получаемый им пенсион после смерти выплачивать его дочерям. Державин сообщал, что, согласно присланным из тульского губернского правления данным, князю было 69 лет, он имел 148 душ крестьян, службу начал в 1738 г. в Воронежском драгунском полку, затем служил в Рязанском драгунском полку. После выхода на гражданскую службу последовательно занимал должности в московской губернской межевой канцелярии, Мануфактур-коллегии, Главной соляной конторе. На пенсию вышел с должности председателя уголовной палаты суда в Тульской губернии¹.

В июле того же года Державин по просьбе императора высказал своё мнение о давнем споре между Нарышкиными и надворным советником Ниловым. Последний в 1802 г. подал жалобу в Сенат на то, что его спор с Нарышкиными о землях в Тамбовской губернии длился уже 19 лет — с 1784 г. Дело было рассмотрено на общем собрании сенаторов. Державин заявил, что Нилов не пропустил срока для апелляции, так как всё это время ход судебному делу в Сенате не давали монархи².

Позже он сообщал в письме Муравьёву о подлинности перевода книги по гидравлике, осуществлённого статским советником Масленицким в 1799 г.³ В августе Державин в ответ на присланную ему просьбу камер-юнкерши Слесницовой о пожаловании её отцу, отставному коллежскому секретарю, пенсии уведомлял запросить у неё послужной список отца, так как в Герольдии сведений о его службе не оказалось⁴.

В конце августа 1803 г. он писал Муравьёву об адресованной ему А.И. Васильевым просьбе проинформировать о рассмотрении в Сенате заявления крестьян с. Пурдошек Пензенской губернии о сложении с них недоимок в связи с захватом их земель князьями Вышеславцевыми. Державин сообщал статс-секретарю о том, что это дело было выслушано во временном межевом департаменте, но так как между сенаторами возникли разногласия, то оно было передано в общее собрание временных департаментов Сената. Причём по высочайшему повелению оно должно было быть решено во внеочередном порядке⁵. В октябре 1803 г. Державин сообщал Муравьёву об итогах рассмотрения просьбы отставного ротмистра, виртенбергского барона Бранденбурга, поданной на имя супруги Александра императрицы Елизаветы Алексеевны, о пожаловании ему места государственного гражданского служащего. Державин из переписки с бароном выяснил, что тот желал получить место, не требовавшее знания русского языка. Державин обратился к эстляндскому губернатору⁶, который в служебном месте Бранденбургу отказал, сославшись на отсутствие вакансий и незнание бароном местного эстонского языка. Губернатор порекомендовал ему место таможенного надзирателя на Ревельской таможне. На что Бранденбург выразил согласие и готовность занять аналогичное место пограничного надзирателя в соседних Лифляндской, Курляндской губерниях и Финляндии. Однако замещение тех должностей, заключал Державин, находилось в ведении министра коммерции, поэтому он извещал статс-секретаря и советовал обратиться к соответствующему министру⁷.

Дополняют картину министерской деятельности Державина также сохранившиеся в архивном фонде А.Р. Воронцова в РГАДА копии ряда судебных материалов того периода. Разумеется, они отражают крайне малую часть тех дел, которые проходили через ведомство Державина, но, тем не менее, являются очень информативными как в части особенностей судопроизводства, так и стиля юстиц-надзора руководителя министерства и Сената. В державинских решениях и рекомендациях по судебным делам чётко прослеживается знание всех подробностей рассматриваемого дела и порядка правоприменения. За краткими решениями стояли часы кропотливого исследования представленных материалов и законодательства. В административных резолюциях чувствуется уверенность и решительность опытного руководителя. В них нет казуистичности и половинчатости, менторского тона и административного нажима: всё в рамках закона и предоставленных полномочий.

Так, в конце декабря 1802 г. Кочубей и Державин по поручению императора подготовили совместный доклад по делу гофмейстерши Нарышкиной о разделе её имения с племянником. Дело началось в 1787 г., когда Екатерина II утвердила завещание Нарышкиной о передаче после смерти её имения брату. В 1800 г. Павел I по запросу племянника повелел восстановить раздел имения. Министры высказали общее мнение о незаконности завещания гофмейстерши, так как она, будучи бездетна, не имела права завещать всё своё имущество брату, лишая мужа супружеской доли в наследстве. Они предлагали перенести решение спора в третейский суд⁸.

Согласно копиям двух министерских ордеров тамбовскому губернскому прокурору Заседскому от 25 февраля и 12 марта 1803 г. следует, во-первых, что министр юстиции приказывал принять меры по охране борисоглебским уездным судом имения тайного советника Львова, во-вторых, вследствие ставших ему известными фактов притеснения Львова со стороны помещика Хомутова Державин просил выслать ему материалы по этому делу⁹.

По просьбе Н.Н. Новосильцева Державин изучил дело девицы Веселовской. Дело заключалось в том, что граф Каховский увёз её из дома, обещав на ней жениться, но обманул. Рассматриваемый до этого в четвёртом департаменте Сената по предложению Державина спор между родителями влюблённых был вынесен весной 1803 г. на общее собрание Сената. Согласно распоряжению императора дело должно было слушаться вне очереди¹⁰.

В сохранившейся копии с письма Державина-министра юстиции от 2 июня 1803 г. рассматривались обстоятельства «непорядочного» производства судебного дела княгини Шаховской. Суть дела заключалась в том, что в 1800 г. в московскую палату гражданского суда по иску князя Гагарина, требовавшего взыскания с Шаховской компенсации за её затопленную соль, был вызван бывший её опекун генерал-майор Загряжский, который ещё в 1797 г. от опекунства был уволен. По неявке сторон дело было принято к производству. Несмотря на наличие решения Сената, предписывавшего приостановить взыскания денежных сумм с Шаховской до вынесения апелляционного решения по этому делу, штрафные суммы, наложенные судом первой инстанции, продолжали взыскиваться с ответчицы. Державин приказывал разобраться в этом нарушении и взять с виновных объяснения¹¹.

Ещё одно судебное дело, разбираемое в Сенате под начальством Державина в 1803 г., касалось земельного спора между статским советником, сенатором Вадковским и Арбеневым, с одной стороны, и помещиком Пашковым — с другой. Оно хранится в РГИА среди известной коллекции фонда № 1400. Вадковскому и Арбеневу в 1797—1798 гг. были пожалованы земли в Кирсановском уезде Тамбовской губернии. Однако местная межевая контора выделила им вместо казённых земель владельческие, принадлежавшие помещику с. Хутор Пашкову. Обер-прокурор межевого департамента Голиков сообщал Державину о том, что на самом деле Пашков неправомерно присвоил себе казённые земли. Державин был на стороне Вадковского и Арбенева¹².

Мы обнаружили в ОР РНБ в бумагах Державина, собранных и не опубликованных Я.К. Гротом, записки и предложения Державина для доклада Сенату по разным финансовым вопросам. Они были составлены в 1801—1803 гг. по разнообразным текущим делам. Не имея особого общегосударственного значения, они, вероятно, и не вошли в дореволюционное академическое издание «Сочинений» Гавриила Романовича. Однако считаем всё же интересным подробнее их рассмотреть, так как они отразили характер делопроизводства Сената начала XIX в., содержание деятельности Державина — сенатора и министра.

В феврале 1802 г. по записке министра коммерции, сообщавшего о вскрытом по ревизии за 1800 г. на Санкт-Петербургской таможне недоборе пошлин, Державин одобрил решение прокурора Коммерц-коллегии о списании недоимки, так как указ от 2 апреля 1801 г. о сложении всех недостач в размере до 1 тыс. руб. имел обратную силу. В ноябре 1802 г. Державин предлагал Сенату сложить недоимки в размере 1777 руб. 8 коп. с генерал-лейтенанта Стоянова.

Державин 21 апреля 1803 г., обнаружив в производстве его предшественников нерешённое дело по просьбе столярных дел мастера Токая о взыскании долга с графа Феликса Потоцкого, несмотря на подписанные Павлом I ещё в 1799 и 1800 гг. о том распоряжения, предписывал сенаторам, «чтобы высочайшее повеление всеми местами и лицами, исполняемы были в точности, без малейшего послабления и с крайнею поспешностию». 20 июля 1803 г. Гавриил Романович направил в третий департамент Сената на рассмотрение дело об утрате малороссийским губернским правлением векселя войскового товарища¹³ Глинского от коллежского советника Хорошкевича на сумму 500 руб. Как следовало из просьбы Глинского и записки губернского прокурора, со времени потери векселя прошло три года и виновные в том найдены не были.

В начале сентября 1803 г. Державин велел Сенату рассмотреть просьбу бывшего секретаря суздальского земского суда Климента Рожественского и губернского секретаря Ивана Титова о выдаче им несправедливо удержанного жалования. Помимо этого, сенаторам направлялось дело о взыскании невыплаченного жалования умершего судьи нижней расправы г. Судогда его племяннику поручику Могилевскому. И ещё одно дело касалось жалобы секретаря Григория Посникова о невинной отдаче его под суд, лишении должности и жалования.

По распоряжению Державина от 27 сентября 1803 г. сенаторы должны были решить дело о выдаче московской гражданской палатой суда по просьбе московского губернского прокурора подлинников дел для вынесения им определений. Дело было в том, что при возникновении сомнений они ему не выдавались, и тем самым гражданская палата суда задерживала подготовку прокурором необходимых бумаг¹⁴.

Из представленной сенатором Г.К. Репинским (тем самым, под руководством которого сенатская комиссия уничтожила «ненужные» бумаги архива) в журнал «Русская старина» переписки Державина с графом Ф.В. Ростопчиным (прототип Растопчина из «Войны и мира» Л.Н. Толстого, московского военного губернатора, организатора ополчения и пожара г. Москвы в 1812 г.), не вошедшей в издание Я.К. Грота, можно узнать, что граф 15 января 1803 г. обращался к министру юстиции с ходатайством за своего друга — ботаника, агронома, мемуариста А.Т. Болотова, который был стороной в судебном процессе (суть спора из писем не известна, но из контекста следует, что он касался землевладения). Примечательна стилистика письма: обращение написано, как выразился автор письма, «человеческим языком», т. е. неформально. На это указывает и фраза о Державине как защитнике «страждущих и погибающих от ябеды», как «с молодых самых лет» «любовнике» правосудия, его «любовницы». Державин 10 февраля отвечал, что знал Болотова как «человека достойнаго и справедливаго», поэтому ещё до получения просьбы Ростопчина способствовал вынесению законного и справедливого решения, максимально учитывавшего интересы просителя¹⁵.

Помимо сенатских дел Державин занимался множеством дел по части юстиции. Так, под его председательством работала специальная сенатская комиссия по пересмотру прежних уголовных дел. Начиная с ноября 1802 г. и по май 1803 г. ею было рассмотрено множество прошений различных дворян, чиновников о пересмотре решений по уголовным делам¹⁶. Особое внимание во вверенной ему части государственного управления Державин уделял состоянию содержания тюрем и заключённых в них колодниках. В начале 1803 г. он подготовил отчёт о колодниках. В рапорте императору сообщалось, что на начало 1802 г. в империи содержалось 91 060 заключённых, из них в течение 1802 г. выбыло 85 940 человек, тем самым к началу 1803 г. на содержании у государства осталось лишь 5120 человек, лишённых свободы¹⁷. Такой итог явно был заслугой министра юстиции.

1 января 1803 г. Державин подготовил для государя сводный рапорт о решённых и нерешённых делах в Герольдии, канцелярии генерал-прокурора Сената, комиссии о рассмотрении жалоб на решения Сената, канцеляриях, конторах и губернских учреждениях, состоявших в его ведении (см. приложение 1, документ № 7)¹⁸. Согласно этой ведомости за 1802 г. было 943 953 нерешённых дела, оставшихся от прежних лет и поступивших за сентябрь-декабрь того года, из них в 1803 г. было решено 825 262 дела, а оставались ещё нерешёнными 118 691 дело. Таким образом, министерство под руководством Державина сумело за неполные полгода решить 87% (!) старых и новых дел, причём 68% из них были дела губернского уровня. Это было немыслимо в условиях российской волокиты и бюрократизма! Однако оснований сомневаться в достоверности сообщённых Державиным сведений у нас нет, тем более что подготовительную и тщательную работу по составлению статистики решённых и нерешённых дел в Сенате Державин начал заранее — 20 декабря 1802 г. он отдал распоряжение обер-прокурорам всех департаментов Сената подготовить и направить ему рапорты о количестве рассмотренных и нерешённых сенатских дел¹⁹. На основе собранных сведений он и подготовил сводный отчёт для императора. Конечно, можно допустить, что подчинённые Державина могли в угоду начальнику и ради корысти завысить показатели своей работы, особенно это касалось удалённых губерний. Впрочем, зная придирчивый и дотошный характер Державина-руководителя, в это верится с трудом.

Гавриил Романович со свойственными ему скрупулёзностью и внимательностью к деталям самолично проверял реестры докладов по департаменту юстиции. Об этом красноречиво свидетельствуют поля журналов с записями доложенных императору дел — они сплошь испещрены пометами Державина о судьбе каждого поданного им материала. Против записей стоят отметки «докладовано», «оставлено у государя», «отставить», информация о передаче на рассмотрение другому министру и пр. Примером может служить запись реестра докладов от 14 июня 1803 г. (см. приложение 1, документ № 8)²⁰.

Примечания

1. РГИА. Ф. 1486. Оп. 5. Д. 114. Л. 1—2 об.

2. РГИА. Ф. 1486. Оп. 5. Д. 146. Л. 1—3 об.

3. Там же. Д. 127. Л. 1—4 об.

4. Там же. Д. 188. Л. 1.

5. РГИА. Ф. 1486. Оп. 5. Д. 187. Л. 1.

6. Эстляндская губерния — одна из трёх Остзейских (Прибалтийских) губерний Российской империи (наряду с Лифляндской и Курляндской), вошедших в состав России в 1721 г. после окончания Северной войны. Её основную территорию занимает современная Эстония.

7. РГИА. Ф. 1486. Оп. 5. Д. 244. Л. 1—1 об.

8. РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 1491. Л. 1—3.

9. РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 1431. Л. 34—34 об.

10. Там же. Д. 1495. Л. 1—2.

11. Там же. Л. 36—37 об.

12. РГИА. Ф. 1400. Оп. 1. Д. 737. Л. 33—33 об., 48—51.

13. Войсковой товарищ — почётное звание в Запорожском казачьем войске, присваивавшееся лично гетманом за проявленную храбрость в боях. Соответствовало младшему офицерскому чину.

14. ОР РНБ. Ф. 247. Оп. 1. Т. 24. Л. 3—11.

15. Граф Ф.В. Ростопчин и Г.Р. Державин // Русская старина. 1899, № 9. С. 615—616.

16. РГИА. Ф. 1374. Оп. 5. Д. 228.

17. РГИА. Ф. 1374. Оп. 5. Д. 126. Л. 9.

18. РГИА. Ф. 1374. Оп. 5. Д. 126. Л. 43.

19. Там же. Л. 3—7, 10—42.

20. РГИА. Ф. 1374. Оп. 5. Д. 211. Л. 24—24 об.