Попытки решения проблемы кораблекрушений российских торговых судов

В Российском государстве остро стояла проблема частых кораблекрушений. Ещё в марте 1799 г. по инициативе Державина императорским указом была введена награда за спасение товаров при кораблекрушениях торговых судов. Это предложение было им разработано ещё в первый срок своего президентства в Коммерц-коллегии при Екатерине II. Согласно закону награда полагалась таможенным надзирателям и всем служащим пограничных портовых таможен, которые спасли товары от гибели. До этого действовало правило, по которому вознаграждение за спасённый товар при кораблекрушениях могли получить только посторонние лица, не находившиеся на службе в таможне¹.

Однако проблема крушения морских судов на российских морях продолжала существовать, требуя решительного вмешательства компетентных и властных лиц. В фондах РГАДА по этому поводу сохранилась любопытная записка от 18 октября 1800 г. асессора Коммерц-коллегии надворного советника Белявского, адресованная руководителю — Державину. В начале своей записки он указал причину, по которой решился взяться за перо: знакомясь в свободное от службы время с донесениями, присланными в коллегию из таможен о разбиении кораблей, Белявский с удивлением заметил, что после возобновления деятельности Коммерц-коллегии при Павле I не прошло ни одного месяца в период судоходства, чтобы не случилось ни одного кораблекрушения в пределах страны. Особенно, по его наблюдениям, много их происходило на Балтийском море. Как радивый чиновник и гражданин, Белявский не смог «хладнокровно пропустить молчанием наносимый урон и вред российской торговле как внутренней, так и внешней», в связи с чем и изложил письменно своё мнение по этой проблеме.

В качестве первой меры он предлагал применять не только взыскания за случавшиеся аварии, но и ввести практику поощрений за спасение товаров при кораблекрушениях. Белявский советовал предписать таможням подробно исследовать причины каждой морской аварии и докладывать о них Коммерц-коллегии. Их он делил на форс-мажорные, не зависевшие от воли людей — буря, ураган и иные природные явления, — и субъективные, возникавшие либо по небрежности, либо с умыслом шкиперов и иных лиц, заинтересованных в больших потерях. В случае выявления злого умысла при кораблекрушении необходимо было судить виновных по законам. Если авария была вызвана действием природных сил, то тогда, как считал надворный советник, надо было расспросить потерпевших мореплавателей об обстоятельствах и точных координатах случившегося с тем, чтобы сообщить об опасных местах (мели, пороги и пр.) другим корабельным командам. В дополнение к показаниям мореплавателей Белявский полагал, что необходимо запросить сведения об особенностях морского пути в том или ином месте у Адмиралтейства, которое должно было каждый год изучать их, освидетельствовать на предмет местоположения и появления новых опасных участков. Помимо того, он предлагал обратиться к Адмиралтейской коллегии с просьбой снабдить Коммерц-коллегию новейшими морскими картами с замечаниями об опасностях в маршрутах для торговых мореплавателей. Это позволило бы Коллегии сделать соответствующие распоряжения для обеспечения безопасности судоходства.

Для иллюстрации своих выводов о частоте происходивших кораблекрушений и их масштабов Белявский приложил к записке рапорты от таможенных служащих. По сведениям от таможенных инспекторов 1797 г. всего было зафиксировано 12 аварий, в 1798 г. — 9, в 1799 г. — 5, а в 1800 г. — 30 (и это только за 9 месяцев). Из донесений явствовало, что основным театром морских бедствий служила акватория Балтийского моря².

Данная записка неравнодушного чиновника Коммерц-коллегии, как следует из материалов архивного дела, была приобщена к делопроизводству 25 октября 1800 г. и передана на рассмотрение по существу в одну из экспедиций (отделов) Коллегии³.

Примечания

1. Полное собрание законов Российской империи: в 45 т. Т. XXV. 1798—1799 гг. СПб., 1830, № 18 915.

2. РГАДА. Ф. 276. Оп. 1.1. Д. 2009. Л. 1—4.

3. Там же. Л. 5.