Сенат и «злой гений» кн. А.А. Вяземский

В 34 года Державин начал статскую службу в чине коллежского советника (VI класс по «Табели о рангах»). Не имея достаточного опыта на данном поприще, временного запаса, он стал искать способы продвижения по службе. Универсальным и действенным методом было покровительство вышестоящих чиновников. Через своих казанских знакомых Окуневых, состоявших в родстве с всесильным на тот период генерал-прокурором Сената А.А. Вяземским, Державин вошёл в дом вельможи и получил заветный шанс самопрезентоваться. После того, как влиятельный чиновник убедился в способностях Державина грамотно и лаконично составлять деловые бумаги, он рекомендовал его назначить на должность экзекутора¹ экспедиции государственных доходов 1-го департамента Сената. В августе 1777 г. Гавриил Романович стал служащим одного из ключевых правительственных ведомств Российский империи, т. к. 1-й департамент Сената при Екатерине II ведал управлением страной, финансами и хозяйством империи. Конечно, должность его была не велика, но открывала перспективы дальнейшего роста (или как выразился сам Державин, «не весьма важная, однако довольно видная»²).

Поначалу Державин пользовался доверием и расположением А.А. Вяземского. Однако вскоре он впал в немилость из-за того, что настойчиво вмешивался в делопроизводственный порядок, составление государственного бюджета, комментировал некоторые действия генерал-прокурора. Так, из опубликованного Я.К. Гротом рапорта Державина А.А. Вяземскому в 1779 г. мы узнаём, что Державину было поручено следствие над сенатскими секретарями, которые ленились ходить на дежурства в Сенат. Державин отмечал, что дежурство проходило не по очереди, многие секретари его пропускали по мнимой болезни. Державин также обнаружил нарушения порядка сдавать дежурство следующему секретарю и оставлять об этом запись в книге дежурств. Более того он выявил, что некоторые и вовсе не дежурили, расписываясь о дежурстве на следующий день, отговариваясь важными поручениями, в то время, как были в гостях или на маскарадах. Державин предлагал ввести порядок, при котором заболевший заранее уведомлял Сенат о болезни, чтобы найти замену по очереди, а также поручить хранение книги дежурств в одном месте с тем, чтобы её нельзя было передавать из отдела в отдел и вносить в неё исправления³.

В Сенате, кроме своих повседневных обязанностей, Державин получал отдельные поручения. Так, при перестройке сенатского здания он вёл общий надзор за работами. Большой зал заседаний украшался барельефами. В числе фигур, изображённых на барельефах, была Истина, представленная, как ей и подобает, в нагом виде, причём плита с этим сюжетом располагалась как раз напротив стола сенаторов. Когда генерал-прокурор А.А. Вяземский осматривал зал, ему сразу бросилась в глаза обнажённая Истина, и, найдя фигуру слишком вольной, он приказал Державину: «Вели её, брат, несколько прикрыть». Державин придал символическое значение этим словам Вяземского и, рассказывая о случае с барельефом в своих «Записках», прибавил: «И подлинно, с тех пор стали от часу более прикрывать правду в правительстве, потому что князь Потёмкин, будучи человек сильный и властолюбивый, не весьма любил повиноваться законам и делал всё по своему своенравию»⁴. А через несколько лет ставший при Павле I генерал-прокурором князь А.Б. Куракин приказал выломать этот барельеф, и, по мнению Державина, Истина как бы совсем покинула Сенат.

Интерес Державина к порядку в законодательстве проявился в том, что он свёл воедино, т. е. провёл инкорпорацию действовавших тогда по своему ведомству законов в одну книгу, которая была утверждена в 1781 г. и в последующем вошла в Полное собрание законов Российской империи (т. XXI, № 15120).

В 1780 г. в Сенате была образована экспедиция о государственных доходах, впоследствии превратившаяся в государственное казначейство. Державин перешёл в неё советником расходной части⁵. Задачи её состояли в обеспечении своевременности сбора всех государственных доходов, надзоре за целевым и законным расходованием государственных денег, в поверке отчётов о расходовании казённых денег⁶. О финансах Державин имел весьма смутное представление, но природный ум и настойчивость помогли: вскоре он разобрался в делах и стал предлагать то одно, то другое усовершенствование финансовой системы. В 1782 г. Гавриил Романович разработал устав экспедиции о государственных доходах, действовавший до 1820 г. Напрасно ожидая за этот труд служебного поощрения, Державин через содействие А.А. Безбородко, в то время бывшего секретарём императрицы, а впоследствии дипломата и канцлера, исхлопотал себе чин статского советника.

Генерал-прокурору не нравилась ретивость Державина к службе. Своим вмешательством он нарушал созданную А.А. Вяземским систему управления финансами, а его желание искоренить взятки ему казалось попросту смешным. К тому же А.А. Вяземской не одобрял занятие Державина стихосложением, считая, что истинный чиновник должен полностью посвящать себя государственному служению. Окончательный разрыв служебных и личных отношений наступил в 1783 г., после издания оды «Фелица», в которой Державин осмеял фаворитов императрицы, в т. ч. и самого Вяземского, не поскупясь на поэтические колкости. Е.Р. Дашкова вспоминала, что Вяземский в последующем даже побаивался острого пера «известного и талантливого поэта» Державина, активно сотрудничавшего с журналом «Собеседник любителей российского слова»⁷.

Получение в присутствии А.А. Вяземского подарка от императрицы в виде 500 червонных рублей и золотой табакерки, осыпанной бриллиантами, поставило точку в служебной деятельности Державина под началом Вяземского. Да и сам Гавриил Романович чувствовал потребность сменить занятие и уйти из Сената. Благо к 1784 г. слава Державина-поэта упрочилась после опубликования философской оды «Бог», стихотворного посвящения Всевышнему, которого никогда до и после него никто не делал.

Уволен с должности финансового советника Сената Державин был в феврале 1784 г. в чине действительного статского советника. Обстоятельства его ухода из этого ведомства были следующими. При составлении росписи государственных доходов за 1783 г. А.А. Вяземский приказал указать сумму по прошлому году, но Державин возразил, заявив, что доходы империи за год выросли почти на 8 млн рублей, что, по его мнению, необходимо было отразить в доходной табели. В итоге Державин добился рассмотрения бюджета на всеобщем заседании сенаторов, чем окончательно озлобил против себя руководителя Сената. Дело в том, что он разгадал «трюк» Вяземского, который заключался в специальном приуменьшении годовых доходов казны с тем, чтобы в случае острой необходимости денег на нужды двора и лично императрицы, деньги как бы изыскивались благодаря умелой «хозяйственности» генерал-прокурора. Эта способность Вяземского «находить» деньги в практически пустой казне крайне высоко ценилась Екатериной II.

Так закончился первый этап в долгой служебной деятельности Державина. За 6 лет работы в самом центре властной структуры государства, он впервые воочию столкнулся с грубейшими нарушениями закона, наглыми утайками и открытым воровством государственных денег, приписками и махинациями в составлении государственных отчётов. В первые же годы пребывания на административной должности Державин не стал закрывать глаза на такие беспорядки, смело, в ущерб себе стал о них громко заявлять, предлагать меры по их устранению. Уже тогда приобрёл репутацию неподкупного правдолюбца, противника всяческих злоупотреблений и принципиального человека. Вероятно, и эти качества, помимо несомненного литературного таланта, способствовали назначению его в мае 1784 г. на должность губернатора Олонецкой губернии на северо-западной окраине империи⁸.

Примечания

1. Экзекутор — это чиновник, ведавший хозяйственными делами и надзором за порядком в канцелярии.

2. Записки Г.Р. Державина... С. 123.

3. Сочинения Державина... Т. 5. СПб., 1869. С. 387—392.

4. Записки Г.Р. Державина... С. 132—133.

5. РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Д. 145. Л. 369.

6. Вицын А. Краткий очерк управления в России от Петра Великого до издания Общего учреждения министерств. Казань, 1855. С. 66.

7. Дашкова Е.Р. Записки. 1743—1810. М., 2009. С. 177.

8. РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Д. 155. Л. 507.