Г.Р Державин — государственный казначей

В сфере финансов Павел считал, что государственные доходы принадлежали государству, а не лично императору. Не одобряя расточительности своей матери, он считал необходимым строго следить за расходами¹. В декабре 1796 г. вводится новая должность государственного казначея, проектируемая ещё Екатериной II. Высшему органу финансового контроля вверялись казначейства, Экспедиции о доходах и расходах, Доимочная и Долговая экспедиции. Таким образом, генерал-прокурор терял высшую надзорную функцию над финансами империи. Первым государственным казначеем был А.И. Васильев.

В ноябре 1800 г. государственным казначеем был назначен Державин. Обязанности главного казначея страны чётко определены не были, многие инструкции разрабатывались и издавались позже, в том числе и Державиным. Ввиду неопределённости должностных обязанностей основное внимание он уделял правильному счетоводству и отчётности². Первое время поддержку казначею должен был оказывать генерал-прокурор Сената, так как в его ведении долгое время находились финансы империи. Так, из переписки Державина с генерал-прокурором П.Х. Обольяниновым выясняется необходимость брать расписку о неразглашении служебной тайны со всех чиновников Экспедиции государственных доходов, так как работа с государственными финансами была очень важной и секретной³.

Главной обязанностью государственного казначея был надзор за финансами всей империи. Государственному казначею подчинялись казённые палаты в губерниях, главные соляные конторы. По проекту Павла в стране должна была быть создана должность финанс-министра, который объединил функции Камер-, Берг-коллегий, соляных контор. Однако это не было реализовано⁴.

Державин с обычной добросовестностью принялся выполнять свои многочисленные обязанности. Первой его заботой было приведение в порядок отчётности по бюджету империи, весьма запущенной в предшествующие годы. Так, уже на следующий день, 23 ноября 1800 г., после назначения на должность государственного казначея он затребовал у своего предшественника передать казну, а 9 декабря сообщал П.Х. Обольянинову о проведённом освидетельствовании и принятии дел⁵. Представленная А.И. Васильевым роспись доходов и расходов оказалась неточной, Державин легко убедился в этом на примере известных ему доходов Коммерц-коллегии — Васильев исчислял их в 8 млн руб., в то время как их следовало оценивать в 10 млн, о чём Державин и сообщал в своё время как президент Коммерц-коллегии.

Он потребовал уточнения всех данных, и Васильев два месяца исправлял цифры бюджета, приводя их в соответствие со сведениями, полученными от государственных учреждений. Как признавался А.И. Васильев, он не ожидал такого внимательного рассмотрения бюджета и, подавая его ранее государю, рассчитывал на успех, потому что документ был красиво оформлен — весь «в красных линейках и весьма чисто был написан», замечал Державин.

Другим важным делом, которое задумал Державин, было сокращение отчётности и приведение её в определённую систему. При существовавшем порядке контроль за выполнением бюджета и ревизия остававшихся сумм велись с большими трудностями и отнимали много времени. Державин составил перечень излишних ведомостей, отчётов и тому подобных бумаг и провёл через Сенат их упразднение. После этого финансовое делопроизводство заметно упростилось.

О характере решаемых им дел дают представление сохранившиеся в бумагах Державина записки Сенату. Так, в записке Сенату от 17 февраля 1801 г. Державин обращал внимание сенаторов на затруднения в поверке счетов от казённых палат в новых губерниях, вошедших в состав Российской империи после трёх разделов Польши. Присланный из Подольской казённой палаты отчёт о доходах за 1796 г. он не смог сравнить с отчётом за предыдущий год и провести ревизию счетов, так как губерния была образована в мае 1796 г. Державин заключал, что он не имел права проверять счета Подольской казённой палаты, располагая лишь данными за один год. Руководствуясь требованиями логики и служебной субординации, он передавал это дело на рассмотрение Сената и считал, что принятое решение необходимо применять ко всем новым губерниям Западного края⁶.

В конце февраля 1801 г. он направил Сенату записку о взыскании казённых денег, выданных петербургским губернским почтовым содержателям. Поводом послужил затяжной характер процедуры взыскания и неплатёжеспособность должников. Державин передал решение по этому делу высшему государственному органу⁷.

Обращались к Державину, как это было принято, с просьбами поощрить отличившихся чиновников. Так, в письме от 4 января 1801 г. к Державину, «управляющему Министерством финансов», обращался вятский губернатор Алексей Семёнович Латышев. Широко известные «добродетели и справедливость» Державина дали адресанту, не будучи лично знакомому с ним, надежду на положительное решение его просьбы. А.С. Латышев хлопотал за своего помощника, вице-губернатора, статского советника Н.М. Заварицкого. По мнению просителя, этого чиновника было за что поощрять, так как он за непродолжительный период, с середины сентября и до конца 1800 г., успел навести порядок в местной казённой палате, привёл в отличное состояние все её счета, которые до него просто «валялись в запустении», обревизовал счета четырёх казённых винокуренных заводов. Всего, по подсчётам губернатора, им было решено дел, обревизовано счётных книг и составлено ведомостей в количестве более 3 тыс. К письму А.С. Латышев приложил перечень осуществлённых Н.М. Заварицким дел. Из него следует, что вице-губернатор привёл в порядок 145 счетов, остававшихся с прошлых лет, 1200 — за 1800 г., ещё 4 — секретных, а общим числом — 1349. Сверх того провёл ревизию 1655 бухгалтерских книг, в том числе 342 — винокуренных заводов, 284 — разных присутственных мест, 407 — уездных казначейств, 612 — винных, соляных приставов и смотрителей. Во время проверки счетов Чернореченского винокуренного завода вскрыл махинации пристава Мавринского (передачи в деньгах и задержки отчётности), о чём сообщил в Камер-коллегию. Помимо составленных им ежемесячных и ежеквартальных ведомостей, Н.М. Заварицкий подготовил в Счётную экспедицию курируемого Державиным ведомства ведомости о взысканных за полгода недоимках, а также сведения о числе душ-налогоплательщиков и оброчных статьях. В Камер-коллегию и Главную соляную контору он также отправил 19 ведомостей: о содержании питейных сборов, о поставках вина и соли в города Вятской губернии и губернские запасные магазины, отчёт за четыре года об объёмах производства вина на казённых винокуренных заводах, о капитале заводов и их прибыли по годам⁸.

В ответном письме к А.С. Латышеву Державин сообщал, что считал своим долгом и почитал за удовольствие оказывать должное воздаяние известным ему чиновникам, проявившим усердие к службе, обещал содействовать награждению Н.М. Заварицкого за старания и труды. Однако для того, чтобы удостовериться в выполнении всех сумм (иными словами, бюджетных обязательств), Гавриил Романович просил губернатора выслать из вятской казённой палаты в Экспедицию о государственных доходах ведомости о доходах и расходах за декабрь 1800 г. и об остатках казённых сумм к началу 1801 г.⁹

Это дело затянулось до апреля 1801 г., когда Державин уже покинул пост государственного казначея. А.С. Латышев писал уже новому руководителю финансов страны А.И. Васильеву о том, что он отправил Державину запрашиваемые им счета и ведомости по губернии, общий отчёт по губернии выслал аж 5 марта, чего никогда так рано не делалось (!), но ответа не получил. Узнав, что А.И. Васильев занял этот пост, ходатайствовал вновь, но уже перед ним, за содействие в награждении Н.М. Заварицкого¹⁰. Из архивных материалов мы не узнали, чем закончилось это дело. Полагаем, что настойчивость заступника Заварицкого и его явные служебные подвиги не остались в дальнейшем незамеченными.

Особый интерес представляет косвенное участие Державина во взаимоотношениях Павла I и французского короля-изгнанника Людовика XVIII в стадии их разрыва. Дело было в том, что Екатерина Великая с тревогой и страхом восприняла Французскую революцию 1789 г., воздержавшись от прямой интервенции, она всячески оказывала содействие французским эмигрантам, оказывала моральную и материальную помощь членам низложенной династии Бурбонов. Эту политику продолжил и Павел, как заметил французский историк XIX в. Л. Пенго, это была единственная сфера, в которой сын сохранил преемственность с державной матерью. В период Директории, совпавшей с правлением Павла, Россия была единственной крупной мировой империей и европейской страной, оказавшей мощное покровительство французскому контрреволюционному движению.

Советский историк В.А. Погосян исследовал в своё время редкие материалы Архива внешней политики и раскрыл перипетии взаимоотношений Павла и его неудачливого коллеги-француза. После скитаний по Европе Людовик получил политическое пристанище в Пруссии у короля Фридриха-Вильгельма II, но оно было ненадёжно, так как Пруссия была нейтральным государством, с территории которого его могли выслать в любую минуту. Российская империя в той ситуации была одним из надёжных убежищ для него, поэтому после воцарения Павла Людовик через своих европейских агентов всячески стремился сблизиться с новым монархом и получить от него покровительство. Летом 1797 г. перед ним встала реальная угроза выселения из Пруссии, положение становилось критическим после переворота во Франции в сентябре того же года, когда все мечты о возвращении трона были развеяны, поэтому Людовик обратился за помощью к Павлу лично. Тот, благосклонно относившийся к французским эмигрантам и помогавший им материально, откликнулся на просьбу изгнанного монарха, предоставив в распоряжение владения в Митаве (Курляндия), 100 человек охраны для переезда и 60 тыс. руб. на дорожные расходы и 200 тыс. руб. единовременной помощи. Людовик прибыл в Митаву в марте 1798 г. Помимо предоставления политического убежища и материальной помощи, Павел планировал объединить усилия иных европейских монархий для оказания помощи Людовику. Однако этот план не удался, большинство держав Европы ответили уклончиво или вообще отказали. При этом они восхищались добротой и щедростью русского царя.

После франко-русского сближения Людовик в январе 1801 г. был выслан из роскошного замка курляндских князей в Митаве¹¹. Выселению предшествовало распоряжение Павла о прекращении выдачи королю и членам его семьи материального содержания из российской казны. В переписке по этому поводу участвовал и Державин в качестве государственного казначея. В 1800 г. он получил предписание не выдавать из казны денег французскому беглецу¹².

В Высочайшем совете в декабре 1800 г. Державин представлял подготовленную им на 1801 г. государственную роспись доходов и расходов, т. е. бюджет страны. Для его составления он совершил проверку расходов и доходов своего предшественника, барона А.И. Васильева. Доклад о проделанной работе Державин озвучил утром 11 марта 1801 г., т. е. накануне убийства Павла. Решение по новому бюджету и оценка деятельности И.А. Васильева была дана уже Александром I в апрельском заседании Совета¹³. Вообще, на посту государственного казначея за неполных четыре с половиной месяца Державин, судя по сохранившейся записке чиновника Министерства финансов Н.В. Кидошенкова, составил более 100 предложений по улучшению работы ведомства¹⁴.

Задумывался Державин и над вопросами, как бы мы сейчас назвали, продовольственной безопасности. Ранее, в 1797 г., ещё до назначения на должность главного финансиста империи, он изложил свои взгляды в специальной записке «О дешевизне припасов в столице». Для того чтобы обеспечить доступность населению продовольственных продуктов, Державин предлагал оказывать государственную поддержку земледелию и скотоводству; развивать сеть сухопутных и водных путей сообщения; соразмерять урожайность и экспорт продуктов из страны; не допускать монополизацию рынка; установить надзор за закупщиками продовольствия и государственное регулирование ценообразования на товары.

Особенно Державин обращал внимание на обеспечение снабжения Петербурга, население которого, по его прогнозам, лет через 80 должно было увеличиться, что повлекло бы возрастание его потребностей, истребление лесных запасов на строительство барок, засорение Ладожского озера. Державин в связи с этим проектировал создание запасных хлебных магазинов на крупных судоходных реках. В самом городе необходимо было ограничить строительство пышных усадеб, сократить количество лошадей соразмерно численности служащих, расчистить леса, осушить болота, праздно шатавшихся выселить в другие места. На экстренные случаи он предлагал создать централизованную систему государственных хранилищ зерна, дров, фуража и пр., т. е. систему закромов.

Интересно предложение Державина о расселении жителей Европейской России с целью освоения пустующих земель за Уралом. Он считал, что Сенат должен был принять такой указ. Державин советовал бесплатно и в наследственное владение раздавать людям неосвоенные земли Астраханской, Саратовской, Оренбургской, Малороссийской, Новороссийской, Днестровской губерний¹⁵.

Державин вследствие скоротечного пребывания во главе финансов страны не успел в полной мере раскрыться как государственный казначей. Однако уже по тем немногим мероприятиям, им осуществлённым, можно судить о широте его взглядов как экономиста и серьёзном подходе к делу надзора за целостностью бюджета, своевременного поступления в него средств и выравнивания денежного баланса в сторону превышения его доходной части.