Павел I и Державин — нашла коса на камень

Многих сподвижников Екатерины Великой новый царь удалил от двора, однако Державина он к себе приблизил. Думается, не только потому, что его не жаловала венценосная мать-узурпаторша в последние годы своего царствования. Строптивого, но верного слугу Отечества было выгоднее держать рядом. К тому же император нуждался в помощниках государственного склада ума в противовес искусным лицемерам и интриганам. Как заметил Гавриил Романович, «государь сей желал иметь чистосердечных людей вокруг себя, а особливо искал и хотел иметь такого друга, который говорил бы ему правду»¹ Павел так же, как и Державин, стремился к тому, чтобы законы в государстве строго исполнялись, а злоупотребления пресекались². Лучшей кандидатуры, чем Державин, на роль такого помощника было не найти.

Более того, Державин находился в косвенном родстве с Павлом: его первая жена, Екатерина Яковлевна Бастидон, и император были молочными братом и сестрой, так как тёща, Матрёна Дмитриевна Бастидон, была кормилицей Павла. Тесть же, Яков Леонтьевич Бастидон, был камердинером Петра III, отца Павла. К тому же на венчании Державина с Екатериной Яковлевной свидетелем со стороны невесты был генерал-майор Степан Васильевич Перфильев, флигель-адъютант Петра III и один из воспитателей Павла³. Павел поддерживал отношения со своей молочной сестрой: например, после отрешения Державина от должности губернатора в Тамбовской губернии даже пожаловал ей 1 тыс. руб.⁴

Многие ожидали возвышения Державина, и большинство чиновников это страшило, ведь у Державина была репутация отчаянного правдолюбца и решительного преследователя мздоимцев. Поначалу так и складывалось. Павел вызвал Державина и с маху назначил его правителем Верховного совета⁵, подчеркнув, что «знает его как честного, умного... и дельного человека»⁶. Такой Совет из числа видных сановников в качестве высшего совещательного органа был создан Екатериной II ещё в 1768 г. Павел поменял прежний состав Совета, включив в него своих доверенных лиц. По его мысли, этот орган должен был носить законосовещательные функции и собираться только по инициативе государя для обсуждения вопросов международной политики, финансов, государственного управления и суда. (В первые годы царствования Павла Совет при нём действительно решал многие важные государственные вопросы, но к концу правления он уже занимался ничтожными делами: такими, например, как цензура иностранных книг⁷). Назначение с виду было почётным, но каковы были полномочия по этой должности, Державин не знал. Да и сам царь, сходу придумавший эту должность, не имел ясного представления о ней.

Державин решил, что он становится главным советником императора, как генерал-прокурор в Сенате. На следующий день царский указ конкретизировал назначение Державина: он назначался только правителем канцелярии Совета, по сути его секретарём⁸. Дело было в том, что сановникам не понравилось то, что царь ввёл Державина в Совет не по их представлению, а от себя лично. Для бывшего президента Коммерц-коллегии это выглядело понижением в должности. Державин поехал объясняться с царём. Павел не стал слушать его, понял только, что Державин считает себя в Совете не на месте, и закричал: «Поди в Сенат и сиди у меня там смирно, а не то я тебя проучу!»⁹.

На следующий день Павел подписал новый указ о том, что «тайный советник Гаврила Державин, за непристойный ответ, перед нами учинённый, отсылается к прежнему его месту», т. е. в Сенат. Этот случай наделал в столице шума — Державин стал очень популярен. Заговорили о том, что он слишком смел и отважен в своих словах, что государь потребовал от него скромности и терпения, а он будто бы сказал, что себя переделать не может. Особенно напугалась супруга — Дарья Алексеевна. Она заставила Державина поехать к Н.В. Репнину, одному из влиятельных вельмож, но разговор ясности не внёс. Державин, вернувшись домой, решил объясниться с царём тем языком, в котором был наиболее силён — поэтическим. Так возникла ода Державина «На новый 1797 год», в которой он оценил некоторые хорошие начинания, действительно предпринятые Павлом, и выразил надежды на общий успех его царствования. Ода сгладила остроту в отношениях Державина с императором. Он был вызван, милостиво принят, но о новых назначениях царь с ним не заговаривал. Державин по-прежнему служил в межевом департаменте Сената, т. е. на его задворках.

Державин так описывал свои первые впечатления от взаимоотношений с новым императором в письме от 27 января 1797 г. к другу П.А. Гасвицкому: «Был Государем изо всех избран и в милости; но одно слово не показалось, то прогневал; однако помалу сходимся мировою, и уже был у него несколько перед очами. Крутовато, братец, очень дело-то идёт...»¹⁰. С литературной и житейской точностью подобрал он верное слово — «крутовато», которое передавало суть их общения, да и всего административного тона в павловские времена. А спустя почти два года Державин после поднесённых императору од «На новый 1797 год» и «На Мальтийский орден» уже писал, что «кажется, становится ладно»¹¹.

Одним словом, «пятно немилости» недолго маячило над Державиным — грозовые тучи вскоре рассеялись. Гнев Павла сменился на милость: только за одну неделю ноября 1800 г. он поручил ему семь должностей. 21 ноября 1800 г. он назначил его «вторым министром при государственном казначействе» (см. приложение 1, документ № 1) (первым тогда же был назначен А.И. Васильев). Умудрённый опытом работы в Коммерц-коллегии, Державин разъяснил генерал-прокурору неудобство утверждения сразу двух начальников и на следующий день, 22 ноября, читал новый именной указ царя: Васильев отстраняется от службы, а Державин назначается государственным казначеем (см. приложение 1, документ № 2). 23 ноября ему было приказано присутствовать в Совете при императоре, 25 ноября — Державина из межевого департамента Сената перевели в престижный первый департамент, в ведении которого находились промышленность, финансы, внешняя и внутренняя торговля, государственное и церковное имущество, а также обнародование законодательных актов. 27 ноября ему назначили 6 тыс. руб. столовых денег ежегодно. Ранее, 20 ноября, по предложению императрицы Марии Фёдоровны Гавриил Романович был введён в Советы двух учебных заведений — Екатерининского и Смольного институтов благородных девиц (см. приложение 1, документ № 3)¹².

После примирения оба поняли, что им лучше напрямую не общаться, так как обладали вспыльчивым характером. Павел рассудил так: «Он горяч, да и я тоже. Мы, пожалуй, поссоримся», — поэтому по его распоряжению Державин передавал ему доклады через генерал-прокурора П.Х. Обольянинова. (К слову сказать, последний был человеком хоть и малограмотным, но услужливым и исполнительным, а по отношению к подчинённым — вспыльчивым и грубым). Притом, что оба были прямолинейны и резки, они всё же испытывали взаимную симпатию друг к другу. Павел многое прощал Державину. Например, не наказывал за дружбу с А.В. Суворовым, которого сам не любил. Государь часто прислушивался к мнению Державина, иногда расходившемуся с позициями большинства сенаторов, уважал за принципиальность и гражданскую мужественность. Несмотря на непростые характеры, противоречивые чувства друг к другу, они с Державиным сработались. Павлу импонировали такие люди, как Державин: они оба были горячего нрава и боевого темперамента, не терпели злоупотребления и пренебрежения законом. Согласимся с Ю.Н. Кружновым в том, что император и Державин принадлежали к числу искренних патриотов России, их стремления служить Отечеству совпадали. Возможно, Державин был для Павла «одним из маячков или светочей», на который он ориентировался и которому более всего доверял¹³.

Примечания

1. Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота: в 9 т. Т. 3. Стихотворения. Часть III. СПб., 1866. С. 659.

2. Клочков М.В. Указ. соч. С. 118—120.

3. Дзюбанов С.Д. Родственное окружение Е.Я. Бастидон (первой супруги Г.Р. Державина) // Г.Р. Державин и его время: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.П. Морозова. СПб., 2011. Вып. 7. С. 49—100.

4. Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота: в 9 т. Т. 5. Переписка 1773—1793 гг. СПб., 1869. С. 757.

5. РГИА. Ф. 1374. Оп. 7. Д. 336.

6. Записки Г.Р. Державина... М., 1860. С. 390.

7. Голицын П. Указ. соч. С. 189.

8. РГИА. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 19. Л. 24.

9. Там же. С. 392.

10. Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота: в 9 т. Т. 6. Переписка 1794—1816 гг. СПб., 1871. С. 61.

11. Там же. С. 83.

12. РГИА. Ф. 1374. Оп. 7. Д. 332.

13. Кружнов Ю.Н. Державин и Павел I (из истории взаимоотношений) // Г.Р. Державин и его время: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.П. Морозова. СПб., 2013. Вып. 8. С. 14—36.