«Чтить Бога истиной и духом»

В теологической оде Бог Державин возносит хвалу Зодчему:

О ты, пространством бесконечный, / Живый в движеньях вещества, / Теченьем времени превечный, / Без лиц, в трёх лицах божества! Державин пояснят: Без лиц, в трёх лицах божества. — Автор, кроме богословского православной нашей веры понятия, разумел тут три лица метафизические; то есть: бесконечное пространство, беспрерывную жизнь в движении вещества и нескончаемое течение времени, которое бог в себе и совмещает.

Дух всюду сущий и единый, / Кому нет места и причины, / Кого никто постичь не мог, / Кто все собою наполняет, / Объемлет, зиждет, сохраняет, / Кого мы называем — бог! Измерить океан глубокий, / Сочесть пески, лучи планет /Хотя и мог бы ум высокий, / Тебе числа и меры нет! <... > Вратятся, зыблются, сияют, — / Так звёзды в безднах под тобой.

Светил возжжённых миллионы / В неизмеримости текут, / Твои они творят законы, / Лучи животворящи льют. / Но огненны сии лампады, / Иль рдяных кристалей громады, / Иль волн златых кипящий сонм, / Или горящие эфиры, / Иль вкупе все светящи миры /Перед тобой — как нощь пред днём. <...>

Как капля, в море опущенна, / Вся твердь перед тобой сия / Но что мной зримая вселенна? / И что перед тобою я? / В воздушном океане оном, / Миры умножа миллионом / Стократ других миров, — и то, / Когда дерзну сравнить с тобою, / Лишь будет точкою одною: /А я перед тобой — ничто. <...>

Ты есть! — Природы чин вещает, / Гласит моё мне сердце то, / Меня мой разум уверяет, / Ты есть — и я уже: не ничто! <...> Неизъяснимый, непостижный! / Я знаю, что души моей / Воображении бессильны / И тени начертать твоей; / Но если славословить должно, / То слабым смертным невозможно / Тебя ничем иным почтить, / Как им к тебе лишь возвышаться, / В безмерной разности теряться / И благодарны слёзы лить.

В стихотворении «Доказательство творческого бытия» снова восхваление Творцу:

Небеса вещают божью славу, / Рук его творенье, твердь; / День за днём течёт его уставу / Нощи нощь приносит весть. Не суть речи то иль гласы лиры, / Не доходит всем чей звон; / Но во всем звучит глагол их миры, / В безднах раздаётся тон. Се чертог горит в зыбях эфира, / Солнце блещет как жених, / Как герой грядёт к победам мира, / Мещет огнь очей своих. С одного края небес лишь сходит, / Уж сретается в другом. / Нет вертепов он куда не вводит / Теплоты своим лучом. Всем закон природы зримый ясный / Может смертным доказать: / Без творца столь стройный мир, прекрасный / Сей не может пребывать.

Или — Творцом содержится вселенна... Евгению. Жизнь званская.

Клеант, (Клеанф — греческий философ, сохранился его гимн Зевсу) на всё сие взирая, / Был вне себя природы от чудес, / Верховный ум творца воображая, / Излил потоки сладких слёз, / «Все дело рук твоих!» — вскричал во умиленьи / И арфу в восхищеньи /Приняв <..> Воспел он богу гимн. Утро.

Или — Кто из туч бегущий пламень / Гасит над моей главой? / Чья рука за твёрдый камень / Малый челн заводит мой? / Ты, творец, господь всесильный, / Без которого и влас / Не погибнет мой единый, / Ты меня от смерти спас! / Ты мне жизнь мою пробавил, / Весь мой дух тебе открыт; / В сонм вельмож меня поставил, /Будь средь них мой вождь и щит. Буря.

В оде «Христос» Державин вопрошает и отвечает Кто Он:

1.

О Сый, которого пером, / Ни бренным зрением, ни слухим, / Ниже витийства языком / Не можно описать, а духом / И верой пламенной молить / Твоею благодатью пленный, / Как бы на небо восхищённый, / Тебя дерзаю я гласить. —

2.

Тебя; — но кто же сущий Ты, / Что человеком чтим и Богом? / Лице, как солнца красоты! / Хитон, как снег во блеске многом! / Из ребр нетленных льется кровь! / Лучи — всю плоть просиявают! / Небесный взор, уста дыхают / Сладчайшим благовестьем слов!

4.

Кто Ты, — кого из древних лет / Сивиллы, маги и пророки / Прихода предвозвестили в свет: / Полк горних сил сквозь блеск далёкий / Дивился с трепетом кому; / Что Бога и Царя небесна, / Бессмертна суща, бестелесна, / Сходяща видеть смерти в тму?

5.

Кто Ты, — в котором сквозь эфир / С горы ниспадший зрелся камень, / Кем мира сокрушен кумир; / Тот лепый юноша, что пламень / Внутрь пещи в росу претворил, / И прежде, чем на свет явился, / Во тьме чудес преобразился / И чаяньем языком был?

6.

Кто Ты, — которого звезда / Час возвестила в мир явленья, / Казала путь к кому ведя / Царям? волхвам для поклоненья; / Чей трон не в злате средь порфир, / Но в вертепе, в яслях быть возвышен, / Над кем лик ангелов быть слышен: / Сошел во человека мир!

7.

Кто Ты, — вспять Иордан бежал / Кого омыть с стремленьем шумным, / В пустыне свет осиявал; / Глас Агнцем проповедал чудным, / Могущим всех грехи подъять. / Таинственным страша всех слухом, / Что, не родясь водой и духом, / Небес не можно достигать.

8.

Кто Ты, — что отверзал слух, взор / Глухим, слепым — прикосновеньем; / Кротил свирепость бурь и морь / Единым перста мановеньем? И не Тебе ль был сонм духов / Послушным, всякая стихия, / И глас не Твой ли из земныя / Взывал утробы мертвецов?

9.

Не Ты ль величественный муж / Во славе, в блеске несказанном / Между живых и мертвых душ / На холме зрелся лучезарном, / Как некий дивный властелин / И днешня и грядуща мира? / Над коим гром гремел с ампира: / «Се мой возлюбленнейший Сын!»

10.

Как! — Неба сын Ты? — ужас, мрак / Мои все пробегают кости! / Ты Бог? — но Твой поруган зрак / От человеческие злости! / Окровавлены красоты / С злодеями на древ крестном / Висишь в томленьи скорбном, смертном, / Бледен, бездыханен, мёртв! — Кто ж Ты?

11.

Кто Ты? — и как изобразить / Твое величье и ничтожность, / Нетленье с тленьем согласить, / Слить с невозможностью возможность? / Ты Бог, — но Ты страдал от мук! / Ты человек, — но чужд был мести! / Ты смертен, — но истнил скиптр смерти! / Ты вечен, — но Твой издше дух!

12.

О тайн глубоких океан! / Пучина див противоборных! / Зачем сходил Ты с звёздных стран / И жил в селеньях юдольных? / Творец Ты, — мог всё с высоты / Ты тварь, — почто же трепетала / Вся твердь, как жизнь Твоя увяла? / Открой, открой себя мне Ты!

13.

Открой себя, открой, молюсь! / И се — глас слышу сердца в дверях: / Доколь воплю, доколь толкусь / Воскреснуть в хладных маловерах? / О света сын ! о раб днесь тмы! / Свлеки с себя покрое твой бренный / И мыслью, верой воскрылённый / Мой Промысел о себе вомни:

14.

Премудрость, сила и любовь, / Бог дух, в трёх светах. Свет ввек живый, / Единством троичным до веков / В своём совете положивый / Свою славу проявить, / Воззвать из бездн созданье ново / Послал единородно Слово, / И словом: — тма — вселенной бысть.

В оде «Христос» Державин рассказывает и о Люцифере. Люцифер, как хозяин Земли, «вселенский царь» появился на этой планете вместе с семью другими Высшими Сущностями с самого зарождения на ней растительного и животного царства в Третьем Круге развития планеты. Всего их семь. В настоящем Четвертом Круге человек появился раньше животных. До пришествия Великих Учителей (Элохимов) человечество было близко к состоянию безответственных животных. Элохимы, соприкасаясь с человечеством и воплощаясь среди людей, одарили их разумом и свободной волей. Великие Учителя строят вечное движение согласно Космическим Законам Эволюции. Только в гармоничном развитии совместно с дальними мирами происходит энергообмен, необходимый для правильного пути развития человечества.

Падение Люцифера состояло в том, что он пошёл против Закона Эволюции, или Воли Космоса. Он «хотел ограничить это развитие, привязав человека к Земле, к своему уделу.о В основе этого желания, конечно, лежала ревность или зависть к Братьям, духовный уровень которых был выше»¹.

16.

Но поелику создан он / С свободною душой из персти; / То обаял мечтаний сон / Его и ухищренье лести: / Он, в красоту свою влюблясь, / Возмнил быть Бог — и возгордился, / От Единицы отклонился / И отблеск в нем Ея погас.

17.

Погас! — пал в тму вселенной царь, / Нетленье превратилось в тленье; / Ему совоздыхая тварь, / Доднесь страстей своих в боренье, / Век будет впредь — не утолить / Доколь гнев Отчий сей низкой долей, / Что волей пал, и той же волей / Себя к Нему не возвратить.

18.

И плоти не отвергнет так, / Ничто чтоб дух не отягчало; / Но пал как в толь глубокий мрак. / Что сил его восстать не стало;

Люцифер предпочёл ограничить общение Земли и её обитателей. Для этого он нарушил равновесие между двумя началами человечества, унизив женщину.

Высокие Существа, закончив цикл земных воплощений, продолжают восхождение в более Высоких Мирах. Но эти Великие Души могут добровольно возвратиться в материальный мир Земли для того, чтобы искрой своего духа помочь человечеству перейти на белее высокий виток эволюционного развития. Христос был Богочеловеком, оставаясь на Земле Сыном Божьим. В Учении Храма сказано, что «личность Христа была отражением Отца — Духовного Солнца, и между Ними было достигнуто совершенное взаимодействие сил и принципов, что сделало Их воистину единым, как это было и в случае с предыдущими Спасителями»². Его Душа знала несказанную красоту дальних миров, о которой Он говорил ученикам.

Космический Иерарх Христос принёс в земной мир свою утонченную энергетику, которой насытил околоземное пространство энергиями любви, времён в исход на последующие два тысячелетия. Искупитель всех, чтобы от уз греховных мир избавить, зажёг зарю последующей эры совершенствования сознания. То по совету трисвяту, / Скудель в сан серафимов восставить, / Бессмертьем смертного прославить / Предоставлялося Христу.

«Молитва Христа, которую никто не услышал, была молитвой сердца о Благе всего человечества. Каждый Великий Дух руководит эволюцией, строго согласуясь с законами Космического Магнита, или с Законом Эволюции. И Воля такого Духа потому так мощна, что отождествлена с Волею Космоса»³.

То тут Любовь, времен в исход, / Сошла смирить страстей злых ревы: / Сый воссиял от чистой Девы, / Как солнца луч от чистых вод!

19.

Им пробудилось божество, / Уснувших чувств от обольщенья, / Духовно света существо, / Как искра камня от биенья, / Воспрянуло, — и явился Бог / В плоти его страданьем Слова: / На свет Им трисвятый зреть снова / Адам сподобиться возмог.

20.

Адам бы падши не восстал, / Когда б в Христе не воскресился, / Не воскресясь — не воссиял, / Не воссияв — не возродился / В блаженство первородно вновь. / Се, как смиреньем, терпеньем, / Страданьем, скорбью, умерщвленьем, / Возводит всех к себе Любовь!

21.

Так подлинно, без плоти дух / Не мог в тлен пасть. Без духа ж силы / И плоть слаба духов втечь в круг / К земле с прикованными крылы: / То по совету трисвяту, / Скудель в сан серафимов восставить, / Бессмертьем смертного прославить / Предоставлялося Христу. 22.

И Им со славой, с торжеством / Явилась миру Божья сила: / Как запад, нас златым лучом / Святая кровь Его покрыла, / И осветила благодать, / Дав область в чад Его вчиняться, / Младенцев смыслом умудряться / И разум вере покорять, —

23.

Чтобы, надеясь на Его / Одну мы благость, милосердье, / Могли искать себе того / Наследна, прежня озаренья, / Им кое только можно зреть: / Святым внутрь духом очищаясь, / Живясь, светлеясь, возвышаясь, / Любовью к Божеству гореть.

24.

Се, что есть Сын, что есть Христос, / Что Бого — Человек, что Слово: / Он самый тот, который взнес / Духовно и телесно в ново / Тем бытие, что, страждя сам, / Всем подал ясные примеры, / Как силой доблести и веры / Входить возможно к небесам!

25.

Так, Он един: никто другой / Слепца привесть не может к свету, / Потерянному чувств стезей; / Лишь словом уст Его согрету / Внутрь вскрыться могут очеса. / Поить струей Он вечной жизни / И сладость древняя отчизны / На землю сводит, небеса.

Он — сшедша Истина с небес, / Он — Добродетель воплощенна, / Отерши токи смертных слёз. / В лице подобострастна тлена / Сходил Он к смертну естеству / От уз греховных мир избавить, / На прежней степени поставить / И уподобить Божеству.

27.

Так, без Него никто к Отцу / Его приблизиться не может. / Без Сына дверь наград к венцу / Таинственную не проторжет. / Живёт в Отце, Отец же в Нём; / Бездн, неба и земли посредник, / Ходатай, вождь, всех благ наследник / И подвигоположник Он.

28.

Предвечной Правде, трисвятой / Противно б было бесконечно, / Чтоб смертный за проступок свой / Пред Вечным не был винен вечно. / Кто ж Бога удовлетворить? / Лишь Сын Его из милосердья, / Взяв на себя всех преступленья, / Возмог мир миром примирить.

29.

Се есть Христовых цель заслуг: / Да благость сблизить с правосудьем, / Да воцарит над телом дух, — / И сих великих дел орудьем. / Он прибыл Сам, что Сам страдал: / Он мог призвать в защиту громы; / Но, волею на казнь ведомый / Своей он смертью смерть попрал.

30.

И чрез пример явил сей свой, / Что не мирские наказанья / На лобном нас мрачат хулой, / Равно и не корон сиянья / Богоподобными творят; / Но правда, вера, добродетель / Ввек провозвестник и свидетель / И блеск неложный света чад.

31.

Се тако Иисус всех спас / И познан Человеко-Богом, / Что так ни чей покоить глас/ И сладость в нас лить в бедстве строгом / Не силен, как Его един, / Быв выше всех учил быть низшим, / Любить врагов, и сердцем чистым / Молил за них лишь Божий Сын.

32.

Он Царь, Законодатель тот, / Что уст своих одним глаголом / Ко благу общу всех ведёт, / Равняет хижину с престолом: / «Просящему» речёт Он, «дай, / Болящего призри в больнице, / Печального утешь в темнице, / Голодна, жадна напитай».

33.

Первосвященник Он, Пророк, / Кой верющим в Него любовью / Себя даль веры их в залог, / Запечатлев завет свой кровью, / И так его тем утвердил, / Что Им обещанный, небесный / В языках огненных чудесный / Излил свой Дух и научил: 34.

Былинки злобно не сломить, / Но быть всем кротким, всем радушным, / Лишь по себе других судить, / И не чрез рать себе послушным / Быть миру, но чрез рыб ловцов/ Простых велел, — и синагоги, / Ареопаг им пал пред ноги: / Се силен как закон Христов!

36.

Так, Бог и дивен и велик / Нам паче воплощеньем Сына: / Мог плоть и дух создать Он вмиг, / Но связь сих крайностей едина / Всех удивительней чудес! / Адам пусть волею пал злою; / Но взнесся плотью он святою / В Христе превыше всех небес.

37.

Отец и Сын и Дух Святой, / Незримый Свет трипостасный; / Но в плоти Сын прояв черты, / Как человек подобострастный, / Открыл Себя и научил / Чтить Бога истиной и духом. / Кумиров сверг своим Он слухом, / Как силу ада сокрушил.

38.

Христос нас Искупитель всех / От первородного паденья. / Он свет, — тмой необъемлем ввек, / Но тмится внутрь сердец неверья, / Светясь на лоне у Отца. / Христа нашедши, все находим, / Эдем свой за собою водим, / И храм Его — святы сердца.

39.

О Всесвятой! Превечный Сый! / Свет тихий Божеской славы! / Пролей свои, Христе! красы / На дух, на сердце и на нравы, / И жить во мне не преставай; / А ежели и уклонюся / С очей Твоих и затомнюся, / В слезах моих вновь воссияй!

40.

Услышь меня, о Бог любви / Отец щедрот и милосердья! / Не презрь преклоншейся главы / И сердца грешна дерзновенья / Мне моего не ставь в вину, / Что изъяснить Тебя я тщился, / У ног Твоих коль умилился / Ты, зря с мастикою жену.

Хвала Солнцу, Фебу «блистающему» — богу солнечного света:

Тише, тише, ветры, вейте, / Благовонием дыша; / Пурпуровым златом рдейте, / Воды, долы, — и душа, / Спящая в лесах зелёных, / Гласов, эхов сокровенных, / Пробудися светлым днём: / Встань ты выше, выше, холм!

В лучезарной колеснице / От востока Феб идёт, / Вниз с рамен по багрянице / В кудрях золото течёт; / А от лиры сладкострунной / Божий тихий глас перунной / Так реками в дол падёт, / Как с небес лазурных свет.

Утренней зари прекрасной, / Дней весёлых светлый царь! / Ты, который дланью властной / Сыплешь свет и жизнь на тварь, / Правя лёгкими вожжами, / Искромётными конями / Обтекаешь мир кругом, — / Стань пред нас своим лицом!

Воссияй в твоей короне, / Дав луне и лику звёзд, / На твоём отдельном троне, / Твой лучистый, милый свет! / Стань скорей пред жадны взоры, / Да поют и наши хоры / Радостных отца сынов / Славу, счастье и любовь! Пришествие Феба

Или — Течёт златая колесница / По расцветающим полям; / Седящий, правящий возница, / По конским натянув хребтам / Блестящи вожжи, держит стройно, / Искусством сравнивая их, / И в дальнем поприще спокойно / Осаживая скок одних, / Других же, к бегу побуждая, / Прилежно взорами блюдёт; / К одной мете их направляя, / Грозит бичом иль им их бьёт.

Животные, отважны, горды, / Под хитрой ездока уздой / Лишённы дикия свободы / И сопряжённы меж собой, / Едину волю составляют, / Взаимной силою везут; / Хоть под ярмом себя считают, / Но, ставя славой общий труд, / Дугой нагнув волнисты гривы, / Бодрятся, резвятся, бегут, / Великолепный и красивый /Вид колеснице придают. Колесница.

Или — Смотри: как солнце золотое / Днесь лучезарнее горит; / Небесное лице глядит / На всех, весёлое, младое; / И будто вся играет тварь, / Природа блещет, восклицает:/ Или какой себя венчает Короной мира царь? к Музе.

Примечания

1. Рерих Е.И. Письма. М., 2006. Т. 6. С. 348.

2. Учение Храма. М., 2003 Т. 1. С. 249.

3. Рерих Е.И. Письма. М., 2002. Т. 4. С. 45.