Глава 6. «Как колокол на башне вечевой...» (С.Н. Дурылин о М.Ю. Лермонтове)

Я раньше начал, кончу ране...

М.Ю. Лермонтов

Религиозный деятель и литератор С.Н. Дурылин (1877—1954) кроме всего прочего написал три книги о М.Ю. Лермонтове /30—34/, из которых первые две не переиздавались и стали библиографической редкостью. В первой он отметил: «В биографии М.Ю. Лермонтова одна другую сменяют главы: барчук в крепостной усадьбе Тарханы; воспитанник благородного пансиона в Москве; студент Московского университета; петербургский юнкер; гвардеец-гусар, принятый в высшем свете; опальный офицер-драгун, сосланный на Кавказ; вновь гвардеец-гусар в Петербурге; и вновь на Кавказе, в армейском полку, в боевых делах с горцами; и еще — в последний раз — в северной столице; и в последний же раз в Пятигорске, до дня трагической гибели».

Но это «собранье пестрых глав» короткой, глубоко скорбной биографии М.Ю. Лермонтова таит внутри себя стройное жизнеописание поэта, его прекрасных «трудов и дней», составивших золотую главу в истории русского народа и его культуры. Поэт прожил короткую жизнь. Однако за столь малое время он сумел сделать то, что не смог и, вероятно, не сможет сделать — никто.

«Умереть двадцати шести лет, — писал далее С.Н. Дурылин, — это значит быть Крыловым без басен, Грибоедовым — без «Горя от ума», Пушкиным — без второй половины «Онегина», без «Маленьких трагедий», «Медного всадника» и «Капитанской дочки», Гоголем без «Ревизора» и «Мертвых душ», — это значит быть Львом Толстым с одним «Детством», Достоевским — только с «Бедными людьми», — это значит в действительности вовсе не быть Крыловым, Грибоедовым, Пушкиным, Гоголем, Толстым, Достоевским. Но Лермонтов умер двадцати шести лет, — и мы знаем великого поэта Лермонтова».

Он самый молодой из немногочисленной семьи великих поэтов. Едва выйдя из лет юности, он с «Демоном», «Песней про купца Калашникова», «Мцыри», «Героем нашего времени», с несравненными своими лирическими стихотворениями. М.Ю. Лермонтов вошел навсегда как равный в круг таких мировых поэтов, как А.С. Пушкин, Д.Г. Байрон, Г. Гейне, И.В. Гете, Ф. Шиллер, В. Гюго. Его прозу Н.В. Гоголь назвал «благоуханной» и поставил ее выше прозы А.С. Пушкина и своей собственной. И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов неоднократно признавались, что у Лермонтова-прозаика они учились благородной простоте речи, мудрой правде и красоте повествования. Лирические стихи и поэмы Лермонтова были школою поэзии для М.П. Розенгейма, И.П. Мятлева, А.В. Кольцова, А.А. Фета, Я.П. Полонского, И.А. Бунина, В.Я. Брюсова, А.А. Блока.

М.Ю. Лермонтов общался с передовыми философами и религиозными деятелями того времени А.С. Хомяковым, Ю.Ф. Самариным, А.Н. Муравьевым. Единственным и настоящим другом поэта был, по-видимому, только С.А. Раевский.

Огромное влияние оказал поэт не только на литераторов, но и на деятелей культуры всех времен. Недостигаемыми вершинами навсегда остались творения кисти художника М.А. Врубеля, музыка композитора Г.В. Свиридова, в основе произведений которых была бессмертная поэзия М.Ю. Лермонтова. Под его влиянием находились другие замечательные представители искусств: художники Г.Г. Гагарин, Д.П. Пален, П.П. Кончаловский, Ф.Д. Константинов; артисты, деятели кино и театра Н.Д. Мордвинов, С.А. Герасимов, Н.П. Бурляев, О.И. Даль. Именно они, а не некоторые пошловатые обыватели и мнимые друзья запечатлели светлый одухотворенный образ и значимость его гениальных произведений.

Михаил Юрьевич был любимым поэтом И.С. Гончарова, В.Г. Белинского, В.Ф. Одоевского, Ф.Ф. Боденштедта, А.И. Герцена, Н.П. Огарева, А.А. Краевского, Н.А. Добролюбова, К.К. Случевского, В.И. Красова, П.П. Вяземского, Д.П. Ознобишина, А.В. Дружинина, М.И. Пришвина, К.Г. Паустовского, К.И. Чуковского, А.М. Горького, В.Е. Субботина, С.С. Наровчатова, В.В. Карпова. Его цитировали, ему посвящали стихи К.Д. Бальмонт, Велимир Хлебников, В.В. Маяковский, С.А. Есенин, Н.С. Гумилев, Г.В. Иванов. То же делают нынешние поэты, которым имею удовольствие иногда пожать руку: В.И. Гусев, В.Г. Бояринов, Л.К. Котюков, В.А. Силкин, Ю.Н. Богданов, И.Ю. Голубничий, М.А. Замшев, В.В. Иванов, А.Н. Жуков, С.К. Соколовский, В.Г. Артюх, И.М. Нехамес, В.И. Пеленягрэ и другие.

Его почитали государственные деятели старой и новой формации: легендарный «великий муж», как его назвал поэт в малой оде, — А.П. Ермолов; генералы П.Х. Грабе, А.В. Галафеев, В.С. Голицын, М.Х. Шульц; его приятели по учебе, а затем государственные деятели П.А. Валуев и Д.А. Милютин; офицеры Р.И. Дорохов, Н.И. Бухаров, С.Д. Безобразов, А.Н. Долгорукий, А.П. Шувалов, М.Б. Лобанов-Ростовский, А.А. Гвоздев. В перечень могут войти декабристы А.А. Бестужев-Марлинский, А.И. Одоевский, А.Е. Розен, С.И. Кривцов, В.Н. Лихарев, Н.И. Лорер, М.А. Назимов и другие. Не со всеми из них он имел радость встреч, но взаимовлияние их было огромно.

Поэта и его творчество позже любили и отмечали великий князь К.К. Романов; полярный исследователь, герой войн адмирал флота А.В. Колчак — монархист и мученик; революционный деятель, командарм Красной армии Н.И. Махно. Последний своего сынишку назвал Вадимом по имени героя неоконченного лермонтовского романа. Известно, мальчика с матерью тайно утопил в болоте матрос-анархист, дабы не отвлекали отца от революционных дел!

М.Ю. Лермонтова почтил в своих стихах молодой поэт, ставший затем великим преобразователем России и спасителем народов мира от нашествия бесноватого фюрера, генералиссимус И.В. Сталин (Джугашвили). Им восхищался маршал Г.К. Жуков и передал свою любовь к поэту одной из своих симпатичных дочерей, с которой мне посчастливилось познакомиться и пообщаться на одном из творческих вечеров поэта Т.А. Пономаревой.

«Писатели Лермонтов и Гоголь — наши спасители, — утверждал Н.Г. Чернышевский, — они кажутся недосягаемыми, великими, за них я готов отдать жизнь и честь...» Лучшие стихотворения М.Ю. Лермонтова: «Узник», «Бородино», «Горные вершины», «Сосна», «Сон», «Молитвы», «Казачья колыбельная...», «Тучки небесные...», «Пророк», «Выхожу один я на дорогу...» — обрели бессмертие. Они давно превратились в народные песни... Его безупречный «железный» стих, которым он посмертно наградил каждого настоящего поэта, надо в первую голову отнести к нему самому:

Твой стих, как Божий дух, носился над толпой,
И отзыв мыслей благородных
Звучал, как колокол на башне вечевой,
Во дни торжеств и бед народных...

Из неизданного письма С.Н. Дурылину (по данным S. Quartelv, Toronto). Творческая дама В.К. Звягинцева (Ерофеева, 1891—1972), поэт, переводчик и актриса, сопровождала С.Н. Дурылина в томской ссылке, позднее писала ему письма и присылала книги. Некоторые из писем Сергей Николаевич включил в книгу «В своем углу». С Верой Клавдиевной он мог вести сокровенные и доверительные беседы, в темы которых входили судьба М.Ю. Лермонтова и анализ его творчества. В мае 1933 года В.К. Звягинцева посвятила С.Н. Дурылину трехстрофное стихотворение, начинающееся так:

Порой становится невмочь
Нести одной всю эту роскошь:
Любви, стихов и звуков россыпь,
И просишь ближнего помочь...

А в октябре 1934 года написала стихотворение, посвященное гениальному поэту, из десяти строф, начинающееся словами «Что это? Смертельный выстрел...». Последние четыре строфы приводим. Они могли бы и не появиться, если бы не благотворное влияние одного из крупнейших исследователей жизни и творчества поэта — С.Н. Дурылина.

Крылья Демона смыкая,
Ночь кавказская текла,
Он держал ее руками,
Превращал в сияний клад.
Кто он был? Годами — мальчик,
Горьким знаньем — Агасфер.
Мысль летела дальше, дальше,
Выше человечьих сфер,
Для того, чтобы разбиться
О дурацкий пистолет.
Чтобы глухо стал дивиться
Петербургский высший свет
И чтоб ропот соловьиный
Принял за собачий лай
Лживый Аполлон в лосинах —
Император Николай.