Галимуллина А.Ф. Переводы Г.Р. Державина на татарский язык

Жизнь и творчество Г.Р. Державина тесно связаны с Казанью, с Лаишевским районом, где он родился и вырос. Однако до сих пор остается вне поля зрения исследователей проблема взаимоотношений Г.Р. Державина с татарской поэзией. Несомненно, что поэт с детства слышал татарскую речь, общался с татарами. В ряде стихотворений, создавая колоритный образ мурзы, он обыгрывает историческое предание о далеком предке — золотоордынском мурзе Багриме (Ибрагиме): "Фелица", "Видение мурзы", "Благодарность Фелице". В стихотворении "Тончию" Г.Р. Державин пишет: "...В знак, что рожден в странах я льдистых,/ Что был прапращур мой Багрим". В "Благодарности Фелице" заявляет: "Твои дела суть красоты/ Я пел, пою и петь я буду,/ И в шутках правду возвещу,/ Татарски песни из-под спуду,/ Как луч, потомству сообщу.". В архиве Г.Р. Державина сохранился любопытный документ, свидетельствующий об интересе поэта к татарскому фольклору. Это тексты народных татарских песен с подстрочным переводом на русский язык ("Песни светские", "Испрошение заступления", "Песня Бухарская" и без названия). Хотя они не нашли явного отражения в творчестве Г.Р. Державина, несомненно, помогали поэту при овладении восточным стилем од, воспевающих Фелицу.

Татарские критики и поэты не баловали своим вниманием Г.Р. Державина. Впервые в татарской публицистике имя поэта упоминается в статье Фатыха Карими (псевдоним Каләм) об истории русской литературы [Шура 1908, 1]. Автор статьи заявил о своем желании познакомить татарских читателей с творчеством выдающихся русских писателей и поэтов, в том числе и с М.В. Ломоносовым и Г.Р. Державиным. Однако замысел автора не был осуществлен. Нам не удалось обнаружить переводов стихотворений Г.Р. Державина на татарский язык начала ХХ века.

В современных периодических изданиях нам удалось выявить шесть переводов стихотворений Г.Р. Державина на татарский язык. Статья Вл. Климентовского "Г.Р. Державин" [Казан утлары 1970, 8: 165-168] содержит перевод последних четырех строф стихотворения "Арфа". Перевод публикуется без указания имени автора перевода. Переводчик передает минорное настроение стихотворения, сквозь которое просвечивают светлые воспоминания о детстве, о своей родине. Анализируя формально-содержательные стороны оригинала и татарского перевода, необходимо отметить, что переводчик не сохранил форму стихотворения Г.Р. Державина. Стихотворение "Арфа" написано шестистопным ямбом и состоит из семи четырехстрочных строф. Татарский текст не делится на строфы, хотя размер оригинала сохраняется. Переводчик не следует строго переводимому тексту. Он отбрасывает последние строчки,

обращеные к Павлу, а также знаменитые слова: "Отечества и дым нам сладок и приятен", — тем самым искажает авторскую мысль. Перевод воспринимается как незавершенный отрывок.

В статье Георгия Милашевского "Ватан төтене ачкан хәтер" ["Казань" 1997, 8-9; 39-41] опубликован перевод строфы стихотворения, посвященного Фелице (также без указания автора перевода). В нем переводчик вслед за Г.Р. Державиным подражает восточному стилю обращения к Фелице: использует замысловатые эпитеты, метафоры: "Иреннәре гөлчәчәкле, түшендә булсын лалә./ Җәннәт чыклары белән коендырсын ла Алла/ һәм кояштай югарыга күтәрелсен дә тәхетең /Саклансын күз керфегедәй аны һәм бәхетең".

Отрадно, что в юбилейный год появилась целая подборка переводов од Г.Р. Державина на татарский язык, сделанных Р. Харисом ["Мәдәни җомга". — 2003. — 11 июля. — С.14]: "Властителям и судиям", "Птичка", "Шутливое желание" и "Река времен в своем стремленьи". Необходимо отметить тематическое разнообразие стихотворений, переведенных татарским поэтом, их актуальное звучание. Например, стихотворение "Властителям и судиям" обличает неправедных правителей, нарушающих законы. Поэт-классицист напоминает им о скоротечности жизни, о высшем справедливом суде и призывает честно выполнять законы. Р. Харис при переводе оды на татарский язык сохраняет высокую интонацию, старается максимально следовать содержанию и форме оригинала. Однако он не стремится к дословному переводу, подбирая органичные для татарского языка метафоры и другие средства художественной выразительности. Стихи Г.Р. Державина на татарском языке звучат также ярко, убедительно: "Бурычыгыз сезнең — кануннарны саклау,/ Көчлеләрнең кемлегенә карамыйча,/ Ятимнәрне һәм толларны беркайчан да/ Ярдәмсез һәм яклаучысыз калдырмыйча...". В отличие от поэта-классициста, Р. Харис достигает высокой, торжественной и в то же время гневной интонации не за счет употребления высокой лексики. Он сводит ее к минимуму: "бәбәкләрен ришвәт", "языклыр". В татарском тексте, как и в оригинале, используются многочиленные риторические восклицания и вопросы, которые позволяют сохранить высокую и гневную интонацию. Во второй сторофе, усиливая категоричность отрицания, Р. Харис добавляет слово "беркайчанда" (никогда), этому же служит перенос: "бурычыгыз сезнең: бәләләрдән йолу/ Гаепсезне, бәхетсезгә тирәк булу...". В пятой строфе Р. Харис опустил слово "мнил", заменив его прямым обращением к правителям, утверждением их неограниченной власти. Хотя формально переводчик отступает от текста оригинала, но в целом строфа следует ведущей мысли оригинала: противопоставлению всесилия царей и их смертности. Р. Харис сохраняет форму стихотворения: 7 четырехстрочных строф, написанных шестистопным ямбом. Метр оды Г.Р. Державина — четырехстопный ямб. Это не воспринимается как отступление от оригинала, наоборот, именно Г.Р. Державин ввел в оду шестистопный ямб, за что даже подвергался критике. [Пинчук 1955: 55-86]. Шестистопный ямб позволяет переводчику передать высокую интонацию: ода звучит весомо, значительно.

Г.Р. Державин во многих стихотворениях размышляет о вечных философских проблемах: о смысле жизни, об отношении к смерти, о роли поэзии в жизни общества и других. Стихотворение "Река времен, в своем стремленьи..." пронизано грустью, пессимистическими размышлениями о скоротечности жизни и подверженности всего земного разрушениям: "Вакыт дәрьясы үзенең агымында/ Алып китә инсан эшләрнең барын/ һәм батыра онытылу чоңгылында,/Патшалар, патшалыклар һәм халыкларны...". Переводчик и в данном случае старается максимально сохранить форму и содержание оригинала. У Державина: 8 строк, 1 строфа, 4-стопный ямб, у Р. Хариса: 8 строк, 2 четырехстрочные строфы, 6 -стопный ямб. Вслед за оригиналом переводчик использует для создания торжественной интонации высокую лексику: "дәрьясы", "инсан", "чоңгылында". Р. Харис изменяет порядок перечисления: у Г.Р. Державина: "народы, царства и царей", в татарском переводе: "патшалар, патшалыклар һәм халыкларны". В целом смысл строки не меняется, однако вносится нюанс: царства и цари погибают в первую очередь.

Поэзия Г.Р. Державина пронизана верой в человека, в его возможности. Поэт любил жизнь во всех ее проявлениях. В его стихах отразилась могучая, живая и находящаяся в постоянном поиске душа. Он нам близок своим весельем и мудростью, благородством, верностью мечте о духовной свободе человека, поэзии, а также всепобеждающим оптимизмом и верой в будущее. Эта особенность творчества Г.Р. Державина проявилась в стихорении "Шуточное желание" из сборника "Анакреонтических песен" (1804). Поэт, используя шуточную метафору, выражает желание стать веточкой, если прекрасные девушки превратятся в пташек. Р. Харис и в этом переводе сумел сохранить и передать настроение оригинала. Переводчик, используя выразительные возможности татарской поэтической речи, дополнил образ, созданный Г.Р. Державиным, метким эпитетом, тем самым обогатив его:

мисле кошлар , меңләгән кыз—кырын , җайлы оя.

Психолингвисты доказали, что "интерпретатор текста считает, что расшифровывает именно авторский смысл, т.е. то, что уже заложено в тексте. А на самом деле он не восстанавливает, а строит свою собственную проекцию текста, более или менее схожую с авторской, но никогда полностью не совпадающую с ней" [Язык и этнос 2002: 194]. Эта мысль особенно актуальна, когда автора оригинала и переводчика отделяет более 200 лет и они принадлежат к разным литературным направлениям. Размышляя о причинах выбора для перевода стихотворений, можно прийти к выводу, что они соответствуют творческому кредо Р. Хариса, а также духу нашего времени. Следует отметить бережное отношение переводчика к текстам оригинала. Таким образом, и в татарских переводах сохраняется своеобразие творческой манеры Г.Р. Державина.

Литература

Гуляева Т.В. Опыт исследованя понимания художественного текста на неродном языке// Язык и этнос: Матер. Первой выездной академической школы для молодых лингвистов-преподавателей вузов РФ (30 ноября — 2 декабря 2001 г.). — Казань, 2002.

Пинчук А.Л. Гораций в творчестве Г.Р. Державина // Учен. зап. Томск. гос. ун-та. — Томск, 1955. — № 24. — С. 71-86.