А.П. Георгиевский. «Вельможа-поэт» (По поводу столетия со дня смерти Г.Р. Державина)¹

<...> Державин <...> восторженный и пылкий певец Екатерины... посвятил лучший период своей поэтической деятельности воспеванию ее века и в целом ряде своих «блестящих» произведений оставил нам поэтическую летопись славы, подвигов и торжеств Екатерининского времени.

В этой летописи, живо и ярко рисующей нам лица и события своего времени, автор еще гораздо более ярко обрисовал свою собственную личность, совершенно отчетливо представив нам себя как человека и как писателя.

<...>

В блеске, которым окружено правление Екатерины в глазах русского народа и всей Европы, Державин старается прежде всего отыскать и подчеркнуть гражданскую доблесть...

<...>

Вдохновение писателя находило себе весьма обильную пишу в той громкой и богатой лицами, характерами и событиями эпохе Екатерининского царствования, среди которой ему пришлось жить и действовать.

<...> Творчество Державина, по преимуществу, — поэзия образов и событий, торжественно и громко прославляющая победы и подвиги, описывающая пиры, празднества и шумную светскую жизнь. <.. >

<...>

Придворный поэт, вынужденный иногда не только отступать от правды, но и писать прямо против своего убеждения, — он не в силах был всегда и во всем провести тонкое различие между добром и злом, между правдой и неправдой. Вот почему в одах Державина можно найти следы влияния самых разнообразных направлений: тут и сомнения («На смерть кн. Мещерского»), и самый сухой религиозный догматизм («Бог», «Бессмертие души», «Христос»), и восхваление умеренности в горацианском вкусе («Похвала сельской жизни»), и дидактика, и, под конец литературной карьеры, — даже мистицизм, вообще так сильно овладевший всем русским обществом в конце XVIII и начале XIX столетия («Гимн лиро-эпический на изгнание французов из отечества»).

<...>

...Творчество Державина имеет за собой и весьма важное по тому времени преимущество, обыкновенно замалчиваемое и не замечаемое.

Державин был вельможа, даже в уединении, в Званке... Отличительная черта вельможной души — пышность, блеск, величие. И эта печать вельможного величия лежит на всем державинском творчестве. <...>

...Всецело захваченный своим вельможным величием поэт разбивает рамки земной обыденной жизни, вырывается из них и живет и творит в каком-то исключительном чудесном мире...

<...>

Благодаря <...> необычайной энергии фантазии поэзия Державина становится на путь мифологизации: она живет образами, она играет красками...

<...>

...Поэт, для которого мир стал ковром играющих красок, доказывает бессмертие мира.

<...>

Странным представляется нам тот фантастический мир, то преобразование мира чрез огонь и воду, которому подчинено все творчество Державина. Этот мир встает пред нами настойчиво, требовательно, и остается только следить, насколько целен этот мир, так далеко поднявшийся над житейской обстановкой. И с этой стороны можно смело сказать, что державинская лирика цельна и оригинальна: черты человеческого лица и обстановка дома, простая сельская картинка для поэта были только проявлением извечных стойких форм. Эти формы — своего рода рай, еще не потерянный для человека. Природные краски и цвета верны и прочны, и потому на свете нет ничего страшного, томящего. <...> Нет пределов для освещения повседневных явлений блистанием этих красок и цветов. Весь мир, все тайны его открываются для человека при посредстве образов.

Тайны бессмертия мира, бытия Божия перестают быть тайнами для поэта и представляются ему очевиднейшими тайнами.

В этом мире все закономерно, прозрачно и красочно. Светел и легок этот мир. <..>

Как бы ни уходил потом сам Державин в своих размышлениях далеко от этого мира, он оставался для поэта вечно блистающим прообразом...

<...>

Литература

1. Воронова Л.Я. Г.Р. Державин в казанском литературоведении и критике конца XIX — начала XX вв. / Л.Я. Воронова // Г.Р. Державин и диалектика культур: материалы Междунар. науч. конф. (Лаишево, 13—15 июля 2010 г.). — Казань, 2010. — С. 101—104.

Примечания

1. Георгиевский А.П. Вельможа-поэт (По поводу столетия со дня смерти Г.Р. Державина) / А.П. Георгиевский // Вестник образования и воспитания. — 1916. — № 5/6. — С. 342—355.